Уолбэнгер (ЛП) - Страница 76

— Без гарема, да? — я отдышалась, представляя Сладкого Саймона танцующим в моей голове. Одинокий Сладкий Саймон, Одинокий Сладкий Саймон в Испании...

— Да, — прошептал он, и мы оба молчали, казалось, несколько месяцев, хотя в действительности этого времени было достаточно только для того, чтобы Клайв, обнаружил свою первую жертву: «добычу», спрятанную в моей теннисной обуви у передней двери. Я подошла поздравить его с уловом.

— Она сказала, кое-что любопытное, — упомянула я, прерывая молчание

— Да? И что же это? — спросил он.

— Она сказала мне, что я была, и я цитирую, «довольно милой».

— Неужели так и сказала? — комфортно расслабившись, засмеялся он.

— Да, и дело в том, что она сказала это, как будто бы она в чем-то соглашалась с чем-то сказанным кем-то еще. Я уже не та девушка, которая ловится на комплименты, но, кажется, Саймон, что ты тепло отзываешься обо мне, — улыбнулась я, зная, что мое лицо покрывает розовый румянец. Я было направилась к спальне, когда услышала мягкий стук в дверь. Я вернулась, чтобы открыть дверь, не смотря в глазок. У меня было сильное ощущение, что я знала, кто был на другой стороне...

Там стоял он, с приложенным к уху телефоном, держа сумку, и улыбался широченой, во все зубы улыбкой.

— Я сказал ей, что ты была милой, но правда в том, что ты больше, чем милая, — сказал он, склонив голову к моей оставаясь лицом всего в нескольких дюймах от моего собственного.

— Больше? — спросила я, едва сохраняя дыхание. Я знаю, что моя улыбка повторяла его в точности.

— Ты восхитительна, — сказал он. И с этим, я пригласила его. В то время как на мне была только ночнушка. Издалека, «О» подбадривала меня...

Через час мы сидели за кухонным столом, перед прорезанной нами буханкой. В перерывах между его натиском мне удалось откусить разок или два. Остальное было теперь в животе у Саймона, по которому он с гордостью постучал как по дыне. Мы говорили во время еды, захваченные наблюдением того, как Клайв заканчивал, и в настоящее время расслаблялся, пока мы заваривали кофе. Посылка Саймона отдыхала у входной двери, ведь он даже еще не пошел в свою квартиру. Я все еще оставалась в ночнушке, ноги загибались под стул, когда я смотрела на него. Нам было так уютно, и все же было небольшое напряжение, постоянно возникающее между нами, продолжалось.

— Фантастический вкус, кстати — изюм? Люблю его, — ухмыльнулся он мне, забрасывая еще одну штуку в рот.

— Ты ужасен. — Я покачала головой, вставая со стула и собрав тарелки и несколько крошек, которые не были сдуты. Я чувствовала, что он наблюдает за мной, когда я передвигаюсь по кухне. Я схватила кофейник и приподняла брови глядя на него. Он кивнул. Я стояла рядом с его стулом, чтобы заполнить его кружку, и я поймала его взгляд на моих ногах пониже сорочки.

— Наблюдаешь? Ну и как, тебе нравится? — Я перегнулась через него за сахарницей.

— Да,— ответил он, наклоняясь ко мне, чтобы забрать его.

— Сахар?

— Да.

— Сливки?

— Да.

— Это все, что ты можешь сказать?

— Нет.

— Тогда расскажи что-нибудь. Что угодно, — я хихикнула, идя обратно к моей стороне стола. После того, как он снова смотрел на меня, пока я устаивалась на стуле.

— Как насчет этого? — сказал он наконец, опираясь на локти, меняясь лицом. — Как я уже говорил ранее, я расстался с Лиззи.

Я смотрела, едва дыша. Я пыталась оставаться спокойной, очень спокойной, но я не смогла остановить усмешку тайком гуляющую на лице.

— Я смотрю, ты вовсе не расстроена из-за этого, — издевался он, сидя в кресле.

— Не так сильно, нет. Хочешь правду? — спросила я, улыбка превратилась во внезапный всплеск доверия.

— Правда будет лучше.

— Я имею в виду правдивую правду, обратно-поступательную правду. Не остроумные отклики, не мимолетное подшучивание, хотя мы только и делаем, что подшучиваем.

— Мы делаем это, но я мог бы опираться хоть на какую-то истину, — сказал он тихим голосом, его голубые глаза словно пронзали меня.

— Хорошо, правда. Я рада, что ты порвал с Лиззи.

— Ты, ты что?

— Да. Зачем ты это сделал? Только сейчас правду, — напомнила я. Он смотрел на меня мгновение, отхлебнул кофе, нервно провел руками по волосам, и глубоко вздохнул.

— Хорошо, правда. Я порвал с Лиззи, потому что я не хочу быть с ней больше. С любыми другими женщинами, на самом деле, — закончил он, поставив свою чашку. — Я уверен, что мы всегда будем друзьями, но правда в том, что я в последнее время был с тремя женщинами. Это много для меня, как оказалось. Я имею в виду, что решил, может нужно попробовать всего с одной, — он улыбнулся, голубые глаза становились опасными.

Зная что я ухмыляюсь и сжалась от смущения, я быстро встала и пошла выливать кофе в раковину. Остановившись там на секунду, только секунду, мысли кружились. Он был свободен. Он был... свободен. Мать честная, Долбежник был свободен.

Я почувствовала, как он переместился по кухне, чтобы встать около меня. Я замерла, чувствуя его руки, нежно перебирающие мои волосы от моих плеч и скользящие вниз, к моим бедрам. Его рот, его потрясающий рот едва коснулся мочки моего уха, и он прошептал:

— Правду? Я не могу перестать думать о тебе.

Я продолжала стоять в стороне от него, мой рот приоткрылся, а глаза расширились, я разрывалась между тем, чтобы сделать победный жест «Да!» и актуальным кухонным сексом. Прежде, чем я смогла решить, его рот сместился более целенаправленно, на кожу чуть ниже моего уха заставляя мой Мозг гореть, а все что ниже танцевать джигу.